Экспертное мнение (8). "Возможен ли бизнес на веб?". Гость: Григорий Коган

- Здравствуйте! 

- Алексей, нашей компании скоро исполняется 14 лет. Как вы думаете, я ответил на ваш вопрос?

- Вы, действительно, "с места - в карьер" копнули прямо в самый клубок вопросов, проблем. Есть здесь сразу несколько тем. Во-первых, да, бизнес живет и развивается, но нельзя  сказать, что веб-разработка это суперприбыльный бизнес. Вообще, услуги, особенно интеллектуальные — дают не такую уж и большую норму прибыли. Если бы я просто хотел зарабатывать деньги,  то, наверное, я занимался бы чем-то другим. Во-вторых, что касается территориальности, конечно, мы работаем не только на Удмуртию. Если бы мы работали исключительно с местными клиентами, то картинка бы была не такая замечательная. Но, с другой стороны, сами технологии, которыми мы занимаемся, позволяют нам работать удаленно.

Мы работаем и со столицами (Москва, Питер), и с компаниями из других регионов России, и с зарубежными компаниями. Основной наш ресурс, который собственно мы продаем — это время, мозги разработчиков. Здесь следующая проблема: с одной стороны, в Ижевске, в Удмуртии есть хорошая база, была, по крайней мере, хорошая образовательная база, есть какой-то кадровый резерв, но ситуация здесь становится все хуже и хуже.

- Во-первых, миграция. Существует несколько разных периодов, моментов, точек, где возникают проблемы: первая точка, если говорить только о потенциальных кадрах, дети окончили школу, они не поступают в местные ВУЗы, они сразу же уезжают. Вторая точка: те, кто учатся в местных ВУЗах, по ряду причин, чуть позже о них можно будет рассказать, они выходят неготовыми к тому, чтобы действительно что-то делать.

Проработав какое-то время, набрав каких-то знаний, навыков более или менее состоявшиеся специалисты стремятся уехать из Удмуртии – это третья точка. И четвертая точка, которая возникнет в будущем: прерывание преемственности.

Если сейчас я говорю, что есть образовательная база, кадровая, она во многом состоит из предыдущего поколения: преподавателей, специалистов, которые когда-то выучились. Миграция выбивает базу, и, соответственно, через поколение, в следующем поколении учиться будет не то что не у кого, но будет гораздо меньше возможностей у кого-то научиться. Теперь, наверное, можно подробнее к образованию.

- Да, проблема очень серьезная, проблема вообще системная, возникающая не у отдельно взятого нашего удмуртского вуза. Наверное, это проблема поколенческая, то есть, то, что сейчас любят исследовать психологи, социологи, выводя разницу в поколениях, говоря сейчас о поколении Y. У представителей этого поколения отсутствует долгосрочная мотивация. Присутствует желания иметь что-то здесь и сейчас. И, соответственно, долгие вложения в себя, в том числе - в знания, для них являются чем-то достаточно тяжело воспринимаемым.

Если говорить не за «всю Одессу», а конкретно об образовании, у нас происходит следующее. Почему выпускники, даже те, которые имеют какое-то стремление, выходят, может быть, не готовыми? Если раньше высшее образование было какой-то сверкающей вершиной, к которой надо было стремится, надо было преодолеть множество проблем, идти пешком, ехать на возе с рыбой, чтобы добраться до одного единственного места, где можно было приобщаться к знаниям, то сейчас не так: высшее образование стало очень доступным. По сути, за что боролись: за доступность образования. Вот ее сейчас и получили. Вещь, которая легко доступна — она не может быть престижной, эксклюзивной.

- Да, ценность образования упала. Плюс – стало много вузов. Сейчас в вузы поступают дети демографической ямы начала 90-х. ВУЗов много, мест в них много, абитуриентов в принципе стало меньше, таким образом, поступить достаточно легко, для этого не надо прикладывать каких-то сверхъестественных усилий. Опять же, ЕГЭ позволяет так или иначе в какой-то ВУЗ попасть. Для многих поступивших высшее образование становится... узаконенными 4-5 годами ничегонеделания, отсутствия ответственности за свою жизнь. Еще 4-5 лет человек может висеть на шее у родителей, он не обязан работать, может валять дурака. При этом вузы стараются удерживать таких студентов, поскольку им в итоге нужно кого-то выпускать.

Бывшие школьники поступают туда, куда получилось. И в итоге учатся тому, что не является мечтой их жизни, к чему они имеют предрасположенности. Так люди попадают на ИТ-факультет, 5 лет учатся, их никто не заставляет что-то делать всерьез.

Возникает и другой вопрос: а кто и чему их может научить? В высшем образовании прервалась преемственность. Если раньше университет был центром знаний, исследований, если раньше курсовые и дипломные работы лучших студентов были исследовательскими работами, то сегодня эти работы носят, как правило, узкий практический характер. Раньше лучшие студенты оставались в аспирантуре, продолжали заниматься исследованиями, начинали преподавать в университете – так обеспечивалась преемственность: от одного поколения преподавателей и ученых к следующему. В 90-х годах, по крайней мере, на технических специальностях эта преемственность была полностью прервана. Большинство выпускников, если не практически все, стали искать себе применение за пределами университета.

Опять же, учиться в аспирантуре, заниматься наукой стало и не почетно, да и прожить было сложно. Все ушли в бизнес, или просто устроились работать в какую-то условную «Удмуртнефть». В университете старая, мощная гвардия осталась, но поколение их учеников оно, в большинстве своем, вышло за пределы ВУЗов. И получается, что нынешнюю молодежь могут учить какие-то остатки старой гвардии, сохранившей серьезные фундаментальные знания. Но они просто транслируют студентам определенные знания, при том, что ИТ – это та область, где очень быстро меняются технологии. Многие преподаватели, особенно те, которые какое-то время назад уже отучились сами, продолжают транслировать более или менее старые вещи, не пытаясь угнаться за модой. И в этом тоже отдельный вопрос, стоит гнаться за этой модой или нет, потому что, на самом деле, вся эта новизна  ИТ – она немножко такая, поверхностная. На самом деле, глобальных, серьезных, новых идей даже в информационных технологиях последние лет 30-40 не появляется. Сейчас в основном идет интенсивное развитие: создание новых продуктов, которые используют какие-то старые идеи, либо просто одни и те же, либо несколько разных когда-то придуманных идей в новой комбинации.

Я с недавнего времени преподаю в университете курс «История информатики». И когда я готовился к одной из лекций, мне попалась на глаза такая картинка. Существовала некогда исследовательская лаборатория “Xerox”, достаточно известная в свое время. И в 1977 году один из специалистов этой лаборатории нарисовал картинку, просто рисунок от руки, как должен выглядеть обычный компьютер будущего — один-в-один Ipad. Просто картинка нынешнего Ipadа, который появился, по-моему в 2010-ом. То есть, это не какое-то совершенно новое, свалившееся нам на голову, изобретение. База для всего этого была заложена в те же самые 70-е годы. Другое дело, что есть некий цикл: сначала открытия происходят в фундаментальной науке, происходят какие-то исследования, и потом постепенно это дело выливается в конкретные технические устройства, прикладные вещи, которые мы используем в повседневной жизни.

- Давайте не будем говорить о фундаментальных вещах, которые можно исправить, потому что это разговор достаточно серьезный, и тут можно зайти далеко... Это превратится в вечную тему посиделок, как нам обустроить Россию.

- Кухня, стакан, ну, чаек, как минимум. Я, наверное, про более локальные вещи... Я преподаю с 2006 года. Это была одна из попыток вернуть в университет то самое поколение, которое окончило ВУЗ и сразу выскочило, не перехватив преемственность. Была идея взять несколько успешных ижевских компаний, основанных выпускниками, в частности, Математического факультета УдГУ, и создать из них кафедру. Чтобы люди, которые занимаются какими-то практическими вещами, приходили учить студентов. Идея очень простая, но так просто, конечно, все не получилось. Потому что все-таки те, кто работают в промышленном каком-то производстве, в бизнесе, у них немножко другие приоритеты. Обучение, педагогика — это отдельные навыки, отдельный объем знаний, умений, которыми нужно обладать. Но при этом я пришел к следующему… Университеты пока что дают хорошую фундаментальную базу. То, что какие-то студенты хотят ее взять, какие-то нет, другой вопрос. Его мы пока откладываем. Мы берем тех студентов, которые целеустремлены и которые хотят научиться. И наша задача на эту фундаментальную базу, на математический аппарат, на вещи в информатике базовые, положить набор каких-то практических знаний, навыков. Мы у себя в компании выстроили систему из трех образовательных программ, чтобы позволить студентам, которые изначально ничего руками делать не умеют, как-то попробовать себя, найти себе сферу применения и получить какие-то практические знания.

Первая ступенька называется «Удмуртский интернет колледж». Эта вещь больше профориентационная, то есть, студенты зачастую просто не представляют, какие есть профессии в Интернет технологиях, для них это некое непознанное поле. И мы, начиная с базового уровня, двигаемся в сторону расширения их знаний, а студенты при этом ищут себе более узкую специализацию. В начале студент может выбрать одно из четырех направлений: программирование, дизайн, управление и продвижение. Потом, освоив и поняв общие границы каждого из этих направлений, он находит себе следующее одно из четырех еще более узких направлений и т. д. Задача колледжа, по большей части, - не научить, а дать студенту попробовать себя на разных учебных задачках разного вида, понять, что его интересует, привлекает. Теорию мы даем по минимуму: 1-2 лекции по каким-то базовым вещам. Это, наверное, некая слабость программы. Но мы изначально так рассчитывали, потому что у нас нет возможности организовать свой параллельный университет.

Задача теоретической части колледжа: показать студенту, куда дальше копать. А самое главное - это практика. Мы проверяем, комментируем сделанное студентами.

Следующая ступенька — это летняя стажировка. У нас она называется «Летняя кухня». Возможность студентов повариться в реальной компании, но на каких-то специальных учебных игровых проектах. Длится «Летняя кухня» два месяца: июль, август. Мы организуем студентам команды. Стараемся, чтобы в команде выделился свой руководитель, чтобы возникла маленькая студенческая компания, в которой разрабатывают некий проект. Проекты мы им подбрасываем достаточно веселые, чтобы был интерес, чтобы не было скучно. Мы, компания Пиком, являемся для них заказчиками, со всеми причудами, которые свойственны заказчику. И пытаемся тем самым окунуть их в квази-реальную ситуацию, чтобы они в течение 2 месяцев попробовали сделать свой проект, смогли довести его до конца.

Третий этап — это уже, в принципе, обычная стандартная стажировка, когда человек, обладающий какими-то практическими навыками, что-то уже попробовавший, уже понявший для себя, что он хочет, приходил к нам в компанию. Его сажают в отдел поддержки на мелкие работы, у него есть наставник. Но это уже классическая, более или менее общепринятая вещь. После того, как он проработает год стажером, мы оцениваем, понимаем можем ли мы с ним работать.

- В краткосрочном периоде — это чисто расходные статьи. Наверное, я плохой бизнесмен, потому что у меня нет первой главной цели делать деньги. Для меня все-таки в том, что я делаю, важны продукт и результат. При этом у меня получается зарабатывать деньги. Меня это, конечно, не может не радовать. Но это, повторюсь, не является основной целью, ради которой это все делается, иначе действительно я работал бы в другой отрасли. А так как получается ориентир в основном на то, чтобы что-то сделать, возникают и такие долгосрочные проекты и просто какие-то вещи, которые делаются, потому что их хочется сделать, приятно кому-то помочь, поддержать.

Я люблю кино, мне приятно поддерживать сайт «Ижевского Киноклуба». Я считаю, что они делают хорошее дело. Во всех наших образовательных, просветительских инициативах есть тоже какой-то расчет. И мы рассчитываем, что в долгосрочной перспективе проекты дадут тот или иной профит. Понятно, что образовательные программы изначально были ориентированы на то, чтобы мы воспитывали  себе сотрудников. Но чем масштабнее становится программа, тем меньше людей, которых мы можем у себя абсорбировать. Да, нам в общем-то и не нужны все. Понятно, что мы выбираем себе самых лучших, но те, кто по какой-то причине к нам не попал (нет у нас вакансий в данный момент или какие-то другие причины), они выходят  на рынок с уже какими-то знаниями, навыками. Так в целом повышается уровень нашего web-рынка. Мероприятия наши, которые рассчитаны на бизнес, дают такой же опосредованный эффект. Мы рассказываем для представителей бизнеса о каких-то интернет-технологиях, о решениях, которые могут использовать. Понятно, что 1-2 участника семинара потом подойдут к нам, и мы будем с ними работать. Но это капля в море, и продажный эффект семинара - очень небольшой. Однако мы объясним основной массе участников, что можно делать это, это, это и это. Они, может быть, придут потом не к нам, закажут что-то у кого-то другого. Но в целом то, что они расширили свой кругозор, видение, усвоили, что можно использовать технологии, в целом повышает уровень рынка, повышает уровень запросов клиентов. Что нам тоже на руку.

- Тем не менее, в вопросе прозвучало уже важное ключевое слово: вы хотите повысить эффективность работы. И вы имеете предположение, что интернет каким-то образом может это сделать. Это уже некий первый шаг. 

На самом деле, конечно, сейчас мы эту стадию более или менее прошли. Но вначале 2000 года, когда компания начала работать, это приходилось объяснять. Интернет многим участникам бизнеса казался забавой IT-шников, не имеющей никакого отношения к условному производству: «Я табуретки делаю, а что Вы мне про какие-то Интернеты рассказываете? Я два раза в жизни в нем был, у меня сын почту там читает, я ничего в этом не понимаю, поэтому мне это не надо».

Сейчас пришло, по крайней мере, осознание того, что интернет — это не что-то для IT-шников или еще для кого-то, это  инструмент, даже большой набор разных инструментов, который можно использовать для различных целей, в том числе для целей бизнеса. Поэтому когда человек приходит к нам, перед нами стоит задача понять, для чего ему это нужно, потому что да, люди стали понимать, что интернет бизнесу как-то помогает, но дальше ситуация разворачивает забавным образом. Люди приходят и говорят: «А нам нужен «Яндекс-директ», «А нам нужен «1С: Битрикс», т. е. запрос, во-первых, не очень правильно сформулирован, а, во-вторых, формулируют его от конкретного инструмента. Потому что увидели название, увидели, как это работает у своих знакомых, партнеров. Но запрос не ставится от конкретной задачи. Поэтому сначала мы пытаемся выяснить набор задач. Что нужно? Повысить продажи? Повысить эффективность процессов общения с оптовиками и постоянными заказчиками? Надоело слать кучу бумажек и постоянно искать потерявшиеся документы? Вы хотите перейти на электронный документооборот или хотя бы перевести часть коммуникаций в более удобный формат? Хотите сделать более удобными внутренние процессы в компании? Или вам просто нужно поддержать имидж, бренд? Или провести какую-то конкретную акцию? 

Выясняем цель, дальше подбираем набор инструментов, выясняем, каким образом, эту задачу можно решить? И, собственно, дальше уже идет работа.

- Не знаю, «фишка» ли это, но мы понимаем, что не являемся в чистом виде ИТ-компанией. Это серьезная проблема, дело в том, что сегодня все технологии – синтетические: программирование, ИТ в чистом виде, дизайн, маркетинг, подготовка текстов, журналистика… Вырисовывается достаточно широкий спектр навыков и технологий, которые надо использовать в правильной комбинации. И проблема очень часто случается, когда, например, дизайн-студия, которая делает замечательный дизайн, начинает заниматься интернет-технологиями, но у них идет перекос в сторону дизайна. Или сильная IT-компания с сильной командой программистов выходит в web, и начинает предлагать клиентам решения их задач, предлагая какой-то конкретный продукт. Для того чтобы решить задачу, надо предложить правильно состыкованный комплекс, предложить команду специалистов из разных областей. Поэтому мы намеренно не уходим в какую-то узкую нишу, не выбираем себе специализацию, стараемся, наоборот, создать сбалансированную команду, комплекс разных специалистов. На входе сидят аналитики, изучают задачу, изучают область клиента, формулируют набор инструментов решений, который необходим. И дальше мы уже внутри, по своим подразделениям распределяем и делаем это опять же в тесном взаимодействии.

Разработка и продвижение — это абсолютно разные услуги, разные этапы работы, но при этом они коммуницируют. Когда у нас есть проект на разработку, продвиженцы периодически привлекаются и говорят, что здесь надо сделать так, сделать так, чтобы потом можно было успешно его продвигать. Когда занимаемся продвижением, всегда под рукой есть разработчики, которые могу доработать, подпилить как-то проект под желания специалистов по интернет-рекламе.

- «С нуля» с нами начинал работать, например, интернет-магазин «Goodmarkt». Мы изначально его делали, начинали раскручивать этот магазин. Потихоньку они выросли, набрали свою команду. Сейчас самостоятельно продолжают двигаться/жить. Я считаю, по ижевским меркам, достаточно успешный проект... 

Но мы работаем и с компаниями, которые начинали свою деятельность давно, предлагая им комплексные решения. Это компании «Найди», «Пешта». Они на рынке более 20 лет, и в определенный момент решили активизировать свое присутствие в интернете.

- Непосредственно код, я, конечно, не пишу. Но в каких-то интересных ключевых проектах я участвую как консультант, как аналитик, иногда придумываю какие-то идеи, концепции, потому что мне это интересно. Я не считаю себя именно управленцем. Мне все-таки интересно что-то придумать, сделать. К компании я отношусь точно так же. Компания — это постоянный объект моего творения.

В проектах я участвую еще и потому, что все-таки опираюсь на свой опыт как разработчика, как человека, имеющего свой бизнес. И я могу посмотреть на задачу клиента и с той, и с другой стороны. Иногда проще бывает понять, что действительно клиент хочет, разобраться, с чем он на самом деле пришел, понимая его проблему именно через собственный опыт руководства и владения бизнесом.

- Да, мы работаем с государственными структурами. Начиная с Администрации Президента и Правительства Удмуртской Республики, с рядом наших министерств и других органов власти и просто бюджетных учреждений. Конечно, разница есть. Прежде всего, задачи решаются немного другие. Бизнес, по большей части, решает задачи в области продаж и рекламы. Перед государственными органами прежде всего стоят задачи по информированию, донесению информации о своей деятельности, получению обратной связи. Отличие в этом. Есть и ряд отличий в организации работ. Это я думаю, очевидно. Все понимают, что никакие популярные, гибкие методологии, интерактивная разработка с гос структурами не проходит. На входе надо иметь жесткий бюджет, сроки, четко прописанный объем работ.

- Во-первых, государственные учреждения  — это некая система, которая все равно достаточно консервативна и отвечает на какие-то внешние запросы медленнее, чем бизнес. Я думаю, это очевидно, и ожидать, что государство будет впереди, первым потребителем новейших решений, наверное, не стоит. Конечно, хотелось бы, чтобы оно шло быстрее, чтобы государство разворачивалась как-то к  людям в интернете...

- Наиболее приятными для общения частями своего тела, чтобы как-то быстрее реагировало. Что-то в этом направлении происходит. Пресловутые госуслуги. Куча критики было в адрес портала госуслуг, и, тем не менее, он существует. Я сам несколько раз его использовал для получения загранпаспорта, каких-то справок. И какую-то часть моего времени это сэкономило. Все-таки это уже какой-то эффект. Сейчас запускается региональный портал госуслуг. Кстати, да, к вопросу о работе с госорганами. Мы тоже принимали участие в разработке регионального портала. Как раз на нашей конференции 20 ноября этот портал будет презентован. Ряд услуг уже местных органов власти тоже будет доступен таким же образом. На самом деле, конечно, приходится бороться с формализмом, даже вот на примере этого портала гос услуг.

- Я говорю про региональный портал. Он будет помнить чуть больше. Сама формулировка названий этих услуг. Эти формулировки официально утвержденные, трехэтажные и по-моему в услуге «запись в детский сад», не звучит слово «детский сад». Там это как-то очень хитро описывается. И сколько-то времени нам пришлось потратить на  то, чтобы убедить, что надо иметь на портале две разных формулировки: человеко-ориентированные, ну и ту, которую положено. Понимание-то собственно есть со стороны заказчика. Они понимают, идут на встречу, хотя они действуют в рамках систему, в рамках своих установлений. И конечно, не все сразу же получается сделать идеально.

- Это разные, на самом деле, вопросы. Почему? Потому что он дает доступ к какому-то количеству услуг, новых, которые оказывают местные органы власти. Чем будет интересным? Я надеюсь, что в процессе разработки удалось сделать его немного удобнее, чем тот же федеральный портал. Над удобством использования достаточно долго работали, придумывали разные там вещи, чтобы он действительно был менее государственным, более человеческим. Посмотрим как все это получилось. Будем, конечно, собирать обратную связь, что-то улучшать уже в процессе эксплуатации.

- То есть это два разных вопроса. Для чего они нам нужны?

- Это классический вопрос, который мне постоянно задают с очень недоуменным видом. Мне очень сложно отвечать на него. Когда меня начинают спрашивать: «Что Вам нужно? Вы, наверное, так продаете, Вы клиентов, так ищете, Вы свой бренд так поддерживаете?». Да, это, это и это есть. И в большинстве случаев,  проще объяснить человеку через такие прагматические вещи. Да, мы решаем такие-то задачи. Но на самом деле это процентов так 30 от всей мотивации. В первую очередь, это просвещение. Не хотелось говорить каких-то высокопарных слов. Когда начинаешь говорить о таких вещах, всегда есть большое подозрение, что тебе не поверят и будут искать подвох, где же тут собака зарыта, а где же все-таки тут деньги.

- Ну, как я уже говорил... Наверное - я такой бизнесмен. Не под всем зарыты деньги на самом близком к земле уровне. Это все-таки, в первую очередь, такой просветительский проект. Мы чуть больше знаем об Интернет технологиях, так получилось. И есть знания, которыми можно поделиться. И у меня есть предположения, что если я поделюсь этими знаниями с человеком, дам ему какой-то полезный инструмент, который он сможет использовать, чтобы свои задачи решать чуть лучше. Вот это основная идея конференции: передача знаний, для того, чтобы люди смогли их использовать в своих задачах, во-первых, бизнес. Все равно наши конференции выросли из бизнес-семинаров. Собственно как получилось на самом деле семинар мы изобрели как велосипед. 

В какой-то момент, это был 2006-2007 г., мы обнаружили, что приходится одни и те же вопросы объяснять клиентам. Тогда была волна кибер-сквотерства. Люди теряли массово свои домены, потому что забывали продлить их, тут же их перехватывали и приходило очень много людей, клиентов и просто компании к нам обращались, даже не наши клиенты: «Что такое? Что происходит? У меня был сайт и вдруг нет этого сайта. Я доступ к нему не могу получить». Каждый раз приходилось рассказывать одно и тоже. «Вы вовремя не продлили домен. Робот киберсквоттера за этим следил и его перехватили. И когда я повторил эту мантру раз 30-40ой, снизошло озарение. Давайте соберем всех наших клиентов, всех, кто этим интересуется, и один раз всем расскажем. Как я позже об этом узнал, очень многие доходили до идеи проведения семинаров именно подобным образом. 

Не рассказывать одно и тоже, а сделать сразу же всем. Мы провели первый семинар в 2007 год совместно с компанией «Руцентр». Основной мотив был именно доменный: «Доменная проблема». Но мы расширили: «Руцентр» вел доменную тематику, мы просто о разработке сайтов. Семинар прошел хорошо. Нам тоже это понравилось. Стали проводить дальше. На наш второй семинар... На нем уже был Аншлаг. 100 местный зал, который мы под него взяли, он просто всех не мог вместить. Мы закрыли регистрацию дня за 4 до начала семинара. Все равно куча людей пришла  без регистраций, стояли в проходах, в дверях. Вообще какой-то нонсенс для бизнес-семинара. Значит, что-то это дает, действительно полезные вещи, люди могут это  использовать. Потихоньку у нас формат рос. Мы дошли до конференции. В рамках конференции у нас уже аудитория более широкая. Мы пытаемся не только о бизнесе рассказать, про какие-то Интернет-технологии, которые именно бизнес может использовать, но и продвижение, интернет-продажа и т. д. Но скажем в этом году, у нас будет 3 секции, помимо бизнес-дня, будет день, посвященный социальным проектам: «Интернет как среда реализации некоммерческих проектов» ну и день еще для IT-шников. Для чего это надо людям? Наверное, я на него частично ответил. Во-первых, чтобы получить те знания, которые они смогут использовать.

- Да. Люди сами отвечают, раз они ходят, значит что-то дает. На самом деле, когда я сам участвую в каких-то конференциях я себя ловлю на чем? Конференция может быть использована не сама по себе. Я пришел, послушал каких-то докладчиков. Может быть они мне не сказали ничего нового, даже предположим, что я это знал. Но, во-первых, это структурированный и сконцентрированный во времени и пространстве объем знаний. А, во-вторых, пока люди что-то рассказывают, немного отвлекаешься от своей рутины, перестраиваешься на другую волну, начинают приходить неожиданно идеи, даже на прямую не связанные на прямую с темой выступления докладчика, с темой конференции, семинара. У меня достаточно много идей пришло во время слушания докладов, достаточно отвлеченных. Это тоже какая-то косвенная польза для участников: вырвать себя на день-два из постоянной повседневной рутины, послушать других, пообщаться, взглянуть чуть-чуть отстраненно на то, что ты делаешь, послушать опыт других, выйти с какими-то новыми идеями.

- Спасибо Вам.